Российская экономика: новые конфигурации в прежней среде или прежние конфигурации в новой среде?

Усиление роли государства в экономической жизни страны становится в последние годы все более значимым фактором динамики российской экономики. Государство реализует политику доминирующего присутствия в стратегически важных отраслях национальной экономики, наиболее яркой иллюстрацией чего является консолидация нефтегазовых активов — возведение государственной вертикали экономики вслед за государственной вертикалью власти. Внедрение государства в экономические процессы, вытеснение частного капитала из стратегически важных отраслей экономики сопровождаются общим ухудшением российского бизнес-климата в части его институциональной составляющей: ухудшаются условия для реализации предпринимательской активности, снижается предпринимательская мотивированность, усложняются взаимоотношения бизнеса и государства, наблюдается тенденция к истощению предпринимательского ресурса.

Все это может иметь пагубные последствия с точки зрения динамики и структуры роста экономики. В контексте новой роли, которую играет государство в экономике России, важно понять, каким образом может быть реализован накапливаемый государством экономический потенциал влияния с целью гармонизации структуры и ускорения роста национальной экономики.

На протяжении последних лет в экономике России усиливается прямое участие государства как собственника, продолжаются создание государственной энергетической мегакомпании "Газпром" и укрупнение "Роснефти". После того как 28 сентября 2005 г. "Газпром" приобрел 72.663% акций "Сибнефти", с учетом ранее приобретенных у Газпромбанка 3.016% акций этой нефтяной компании, под контролем возводимой государственной нефтегазовой мегакомпании оказывается добыча более 86% российского газа и около 10% нефти. Несмотря на заявление главы Федеральной антимонопольной службы РФ Игоря Артемьева о том, что приобретение "Газпромом" доли "Сибнефти" не приведет к изменению рынка и поэтому ФАС может утвердить сделку по приобретению "Газпромом" акций "Сибнефти" в ближайшее время, маловероятно, что укрупнение "Газпрома" не отразится на российском нефтяном рынке. Покупка "Сибнефти" увеличивает долю государства в нефтяном бизнесе с четверти до трети¹. Кроме того, следующим логичным шагом в строительстве крупнейшей — не только по российским, но и по мировым меркам — нефтегазовой компании может стать решение вопроса о судьбе "Славнефти" (это еще 5% добычи российской нефти)².

Возврат государству стратегически важных активов пока происходит в сфере наиболее конкурентоспособных производств, и пока национализируемые предприятия и предприятия, уже принадлежащие государству, значительно менее эффективны, чем их конкуренты, находящиеся в частной собственности. Это иллюстрируют итоги семи месяцев 2005 г.: после 8–9%-ного роста в предыдущие годы добыча нефти в январе-июле 2005 г. увеличилась по сравнению с тем же периодом 2004 г. всего на 2.7%. Столь резкое замедление роста в первую очередь связано с динамикой деятельности госкомпаний: их суммарная добыча осталась на прошлогоднем уровне. Кроме того, продолжилось снижение добычи "умирающего" "ЮКОСа" (на 20.9% к январю-июлю 2004 г.). Динамика показателей остальных (частных) нефтяных компаний и в нынешнем году вполне убедительна — они увеличили нефтедобычу на 7.1%. Таким образом, в краткосрочной перспективе подобное усиление присутствия государства в экономике означает замедление темпов роста промышленности и экономики в целом и сокращение поступлений в бюджет, однако мировая конъюнктура цен на энергоносители пока позволяет российским властям реализовывать указанную стратегию без риска столкнуться с катастрофическими последствиями.

Вместе с тем методы, которыми государство приобретает контроль над высококонкурентоспособными производствами и решает смежные вопросы, невольно рассматриваются как бизнесом, так и госорганами на местах в качестве "допустимых" в отношении существенно менее крупного бизнеса. Наращивание присутствия государства в экономике не просто происходит в условиях низкого качества государственных институтов России — оно сопровождается ухудшением судебного и юридического климата (как, впрочем, и общих оценок инвестиционного климата — за вычетом эффекта "галопирующих" цен на нефть на мировом рынке). Реальным становится истощение предпринимательского ресурса, значимость которого с точки зрения потенциала "рывка" российской экономики в 1999–2004 гг. трудно переоценить.

Интенсивно внедряясь в реальный сектор национальной экономики, государство становится в нем все более значимым игроком, действия которого определяют и структуру, и темпы его роста. Происходит заметное изменение всего российского бизнес-климата (в части его институциональной составляющей — характера взаимоотношений внутри бизнеса, бизнеса и государства, предпосылок для реализации предпринимательской активности), когда уже не стоит вопрос о его восстановлении до некоторого условно благоприятного уровня или формы в той модели, которая обусловила интенсивный рост реального сектора после системного финансового кризиса в августе 1998 г. Несомненно, этот рост обеспечивался, в значительной степени, внешними и внутренними благоприятными условиями. В то же время он происходил именно в "той" модели развития экономики (с учетом всех ее "перекосов" и "ущербности" — с точки зрения устойчивого поступательного развития).

Усиление присутствия государства в экономике, следствием которого выступает истощение предпринимательского ресурса (как крупного, так и среднего и малого бизнеса), происходит на фоне очевидного снижения конкурентоспособности ряда отраслей промышленного производства (отраслей обработки) и замедления роста российской промышленности и экономики в целом. Поэтому в настоящее время насущной необходимостью является формирование фактически качественно новых взаимоотношений бизнеса и властей, построенных в первую очередь на осознании государством степени своего воздействия на экономические процессы, частичном замещении им истощающегося предпринимательского ресурса, принятии на себя не только прав, но и обязанностей, связанных с новым положением в экономике России.

Возможности государства влиять на экономические процессы, активизировать предпринимательский ресурс, стимулировать рост в тех или иных отраслях экономики повышаются также по мере формирования Стабилизационного фонда, составившего на 1 октября 2005 г. 960.7 млрд. руб., или 33.7 млрд. долл., поскольку порядок размещения его средств и их использования является прерогативой государства. Ввиду новых конфигураций российской экономики и реальной угрозы качественного замедления ее роста важно понять, что представляет собой инерционный вариант развития российской промышленности (в случае сохранения сложившейся производственной модели) и как может быть реализован альтернативный вариант развития, предусматривающий активизацию государством накопленного сугубо экономического потенциала влияния.

Сохранение существующих тенденций в структуре роста и динамике конкурентоспособности российской промышленности практически равносильно гибели ряда отраслей обработки и превращению России в страну сырьевого экспорта или экспорта товаров с минимальной добавленной стоимостью. Печальной реальностью становится тот факт, что бизнес — промышленный и/или финансовый — уже не может самостоятельно переломить эту тенденцию ввиду ограниченности собственных ресурсов производственных предприятий, сложности привлечения кредитных ресурсов для реализации ими инвестиционных проектов (вследствие минимизации банковскими структурами кредитных рисков в условиях снижения конкурентоспособности этих отраслей и динамики бизнес-климата в России) и общего ослабления предпринимательской мотивированности.

За пятилетие (с 1999 г. по 2004 г.) доля обрабатывающих производств (без относительно благополучной металлургии) в российском промышленном выпуске критически снизилась. Это фиксируют негативные изменения в структуре отечественного промышленного производства: даже исходя из данных официальной статистики очевидно, что доля продукции отраслей обработки (без металлургии) в валовом выпуске промышленной продукции уменьшилась за 2000–2004 гг. с 54 до 48%, а стоимость продукции ТЭК — соответственно увеличилась с 27 до 32%. Однако, с учетом распространенности практики активного использования в экспорте промышленной продукции торгово-посреднических и других структур, входящих в торгово-промышленные и прочие интегрированные компании, динамика структуры российской промышленности еще более пессимистична. Только в рубежном 1998 г., до старта роста мировых цен на товары традиционнейшего российского экспорта (энергоносители и металл), стоимость продукции, произведенной прочими отраслями обработки — машиностроительным комплексом, пищевой и легкой промышленностью, химико-лесным комплексом, а также промышленностью строительных материалов, стекольной и фарфоро-фаянсовой и другими менее крупными отраслями промышленности, — составляла более половины промышленного выпуска³. Уже в 1999 г. состоявшаяся девальвация и начавшееся улучшение мировой ценовой конъюнктуры на энергоносители и металл снизили эту долю до 48%. А спустя пять лет, в 2004 г., стоимость продукции, произведенной в прочих отраслях обработки, определяющих экономическую стабильность страны, стала сопоставимой по масштабам со стоимостью продукции ТЭК: на них сегодня приходится примерно по 41–42% промышленного выпуска⁴.

Рост мировых цен на энергоносители и металл действительно превращает Россию в страну сырьевого экспорта. Рекордная стоимость российского экспорта в 2004 г. (170.5 млрд. долл. — в 2.5 раза больше показателя пятилетней давности) связана главным образом с ценовым фактором — благодаря улучшению мировой конъюнктуры цен российские экспортеры увеличили свою выручку на 63.5 млрд. долл.; ростом физических объемов экспорта обусловлено увеличение стоимости экспорта еще на 37.9 млрд. долл.

Изменение структуры российского экспорта за 1999–2004 гг.

Наиболее существенным фактором повышения стоимости российского экспорта, безусловно, является резкий рост мировых цен на энергоносители, увеличивший экспортные поступления в страну на 54.3 млрд. долл. (таков вклад ценового фактора в увеличение стоимости экспорта топливно-энергетических товаров с 30.6 млрд. долл. в 1999 г. до 99.3 млрд. долл. в 2004 г.). Символично, что следующий по величине вклад в повышение стоимости российского экспорта внесли прочие отрасли обработки: увеличение физических объемов экспорта их продукции обеспечило рост экспортной выручки на 19.7 млрд. долл., однако усиление их экспортной активности нередко происходило во все более дешевых ценовых нишах.

В частности, резкий рост экспорта машиностроительной продукции (без учета наземного транспорта) — в 2.2 раза за пять лет — сопровождался снижением средней цены экспорта (на 28%). В результате потери в цене составляли около половины выигрыша в объеме: за счет наращивания объемов экспорта выручка увеличилась на 8.2 млрд. долл. и сократилась из-за снижения цен на эту продукцию на 4.1 млрд. долл. Аналогичная ситуация складывается и с экспортом продукции легкой промышленности, 18%-ный прирост которого происходил при 9%-ном снижении цен. По результатам пяти лет 0.1 млрд. долл. — половина роста выручки от расширения экспорта — оказались "съеденными" падением цен. Вместе с тем динамика экспорта продукции пищевой промышленности, химии и нефтехимии, а также наземного транспорта весьма позитивна. При умеренном росте цен (на 19–25% за пять лет) объемы экспорта выросли в 1.5–24 раза. Увеличение стоимости экспортируемой продукции гармонично основывалось на росте объемов и цен (63 и 37% прироста стоимости экспорта соответственно).

За пять лет структура российского экспорта стала еще более зависимой от конъюнктуры мировых цен на энергоносители и металл: доля этой продукции в стоимости экспорта увеличилась с 65% в 1999 г. до 75% в 2004 г. Значительно ухудшилось положение на мировом рынке российского машиностроения (не включая производство наземного транспорта) и легкой промышленности, вытесненных в существенно более дешевые ценовые ниши: их доля в стоимости российского экспорта снизилась за пять лет с 11 до 7%.

Таким образом, в последние годы в связи с ростом мировых цен на энергоносители и металл и исчерпанием девальвационной форы доля обрабатывающих производств (без металлургии) в промышленном выпуске и экспорте российской промышленной продукции критически снизилась. Продолжающийся в 2005 г. рост цен на энергоносители, по всей видимости, еще более разбалансирует структуру российского промышленного производства и экспорта. Динамика структуры национального промышленного производства и экспорта предоставляет все большие основания считать, что сохранение существующих тенденций в отечественной экономике представляет собой тупиковый путь развития промышленного производства и экспортной активности России в целом. Зависимость отраслей ТЭК и металлургии от мировой ценовой конъюнктуры и угроза уменьшения темпов прироста нефтяного комплекса до минимума делают вполне реальным резкое замедление роста российской промышленности. Единственным устойчивым ресурсом ее расширения будут выступать прочие отрасли обработки, однако, с учетом динамики 2000–2004 гг., они смогут обеспечить не более 3.5% ежегодного прироста промышленности.

Резервы усиления конкурентоспособности и расширения рынков сбыта продукции обрабатывающих производств, безусловно, существуют, однако эти отрасли ограничены в возможности решать названные задачи за счет собственных ресурсов ввиду недостаточности таковых, причиной чего является относительно низкий уровень прибыльности производства данных отраслей. За пять лет рентабельность выпуска последних снизилась вдвое — с 8.8% в 1999 г. до 4.4% в 2004 г., а доля предприятий прочих отраслей обработки в суммарной прибыли российского промышленного производства уменьшилась 30 до 18%.

Финансовые результаты деятельности предприятий отраслей промышленности: изменение за 1999–2004 гг.

В ситуации, когда рентабельность отраслей ТЭК вследствие радикального усиления налогового бремени (введения прогрессивного относительно мировых цен налога на добычу полезных ископаемых) снизилась на 27%, а металлургии — практически вернулась на чрезвычайно высокий уровень 1999 г., прибыльность производства большинства прочих отраслей обработки упала до уровня, не позволяющего им рассчитывать исключительно на собственные силы в реализации проектов развития. Рентабельность большинства отраслей обработки не превышала в 2004 г. 4.5%, а положительная динамика рентабельности наблюдалась только в отраслях, ориентированных на строительный бизнес.

Большинство обрабатывающих производств не могут реально рассчитывать для реализации каких-либо проектов развития (как технологических, так и проникновения на новые рынки) не только на собственные ресурсы, но и на ресурсы кредитных организаций. Кредитные институты в своем взаимодействии с предприятиями экономики по определению руководствуются рыночными категориями конкурентоспособности и их качества как заемщиков, а риски кредитования указанных выше отраслей объективно весьма высоки. Реализация политики минимизации рисков, которой должны следовать кредитные институты при выделении ресурсов предприятиям, существенно ограничивает круг отраслей промышленности, имеющих возможность использовать банковские ресурсы для модернизации и расширения производства. Кроме того, существуют очевидные ограничения для расширения банковского кредитования данного сектора экономики, обусловленные низкой капитализацией российской банковской системы (отношение активов российских банков к ВВП не превышает 43%, что является одним из самых низких показателей для стран, сравнимых по масштабам с российской экономикой), а также высокой стоимостью привлеченных средств (пассивов).

Именно поэтому отрасли обработки, за исключением благополучного металлургического комплекса, нуждаются в более активной, эффективной и адресной поддержке, необходимость которой диктуется все чаще не только рыночными категориями конкурентоспособности, но и категориями экономической безопасности и стабильности России в целом, то есть во все большей степени становится задачей самого государства. Исходя из этих категорий задача формирования последним новых взаимоотношений с бизнесом, ориентированным на обработку и производство добавленной стоимости, приобретает дополнительную актуальность.

Возможным вариантом развития сотрудничества российского бизнеса и государства, имеющим целью повышение конкурентоспособности национальной промышленности, улучшение структуры ее выпуска и экспорта промышленных товаров, проникновение российских товаров на новые рынки, может быть государственное инвестирование в предприятия отраслей обработки посредством специализированных кредитных учреждений⁵.

Использование государственных ресурсов для инвестиций в национальную экономику, как правило, оценивается неоднозначно. С одной стороны, мировая практика, равно как и исторический опыт развития советской экономики, доказывает низкую эффективность прямых государственных инвестиций в реальный сектор. С другой стороны, использование чисто рыночных индикаторов для оценки эффективности отдельных инвестиционных проектов может не совпадать (и часто не совпадает) с вопросами стратегического развития национальной экономики и ее устойчивости.

В большинстве экономически развитых и развивающихся стран существуют и активно действуют специальные государственные учреждения (банки развития), которые созданы для использования государственного инвестиционного потенциала в решении стратегических задач экономического развития. (Здесь и далее под банками развития понимается возможный набор банков, специализирующихся на отдельных направлениях вложений — инвестициях в основной капитал и экспортных контрактах — и отраслевой принадлежности субъектов кредитования — промышленные предприятия, сельское хозяйство и т.д.) В зависимости от страновых особенностей банки развития отвечают за содействие предприятиям внутреннего сектора, стимулирование национального экспорта (в том числе за счет субсидий), кредитование зарубежных компаний, содействующих национальному экспорту, кредитную поддержку среднего и малого бизнеса.

В развитых странах экспансионистские стратегии банков развития направлены на усиление экономических позиций на мировых рынках, выравнивание платежного баланса, а в определенные периоды — и на искусственное стимулирование национальных производителей в рамках выбранной экономической стратегии, в том числе поддержку национальных производителей экспортными субсидиями. Для развивающихся стран более актуальна направленность деятельности банков развития на стабилизацию платежного баланса, ослабление долгового бремени и диверсификацию экономики — развитие национальной промышленности в условиях значительного сырьевого потенциала для снижения зависимости от внешних цен.

С учетом динамики структуры российских экспорта и промышленного производства для России все более актуальным становится использование государственного инвестиционного потенциала для развития обрабатывающих производств национальной промышленности, которое даже в случае активизации роста сырьевых отраслей снизит зависимость экономики от динамики мировой конъюнктуры цен. Таким образом, можно говорить о доминировании в деятельности гипотетического российского Банка развития — государственного инвестиционного банка — диверсификационной ориентации.

Двумя основными и взаимосвязанными направлениями государственного инвестирования могут стать модернизация производства обрабатывающих отраслей (кредитование инвестиций в основной капитал) и содействие продвижению российских товаров на новые рынки (кредитование экспортных контрактов).

Наиболее значимым фактором, лимитирующим инвестиционную деятельность промышленных предприятий, является нехватка финансовых ресурсов⁶. Поэтому повышение конкурентоспособности промышленности возможно не просто с помощью дополнительных кредитных ресурсов; эти ресурсы должны быть качественно другими — более долгосрочными и менее дорогими. Существующая банковская система предоставлять такие ресурсы предприятиям обрабатывающих производств в значимых объемах не может. В этих условиях может оказаться весьма продуктивным инвестиционное финансирование на возвратной основе предприятий соответствующих производств, с привлечением специализированного посредника — Банка развития. Вариантом такого инвестирования в российскую экономику может стать, например, финансирование лизинга инвестиционного оборудования.

Что касается государственной поддержки экспорта, то надо отметить, что в мировой практике, помимо консультационной деятельности (информационной и рекламной поддержки), содействие экспортной деятельности производится в двух основных формах — страхование политических и коммерческих рисков при осуществлении экспорта (при наступлении страхового случая за счет соответствующих средств выплачивается возмещение — до 90%) или кредитное финансирование экспортных сделок за счет средств специализированного государственного банка.

Для большинства развитых стран характерно преобладание системы страхования экспортных кредитов, содержанием которой является не предоставление экспортерам финансовой поддержки, а взятие соответствующими специализированными компаниями на себя рисков осуществления экспортных контрактов. Экспортеры сами изыскивают финансовые ресурсы для проведения внешнеторговой деятельности, но в случае неплатежа по экспортным контрактам специализированная компания выплачивает им возмещение.

Однако в настоящее время для России такая система поддержки экспорта не может быть достаточно эффективной. Во-первых, банковская система у нас значительно уступает по своим масштабам остальной экономике, вследствие чего банковская система не обеспечивает необходимого предложения финансовых ресурсов. Во-вторых, стоимость ресурсов в России значительно выше, чем в мире, что вынуждает частные банки предлагать кредиты по ставкам, неприемлемым для большинства предприятий несырьевого экспорта. Кроме того, фактор риска неполучения средств по выполненным экспортным контрактам, который является основным в деятельности специализированных компаний по страхованию экспортных кредитов, для России относительно менее существенен. С усилением роли РФ в мировой экономике и развитием ее банковской системы и внутреннего финансового рынка значимость системы страхования экспорта будет возрастать, однако на данном этапе в России прежде всего необходимо обеспечение заемного финансирования с использованием специализированных банков.

Государственное инвестирование в экономику через специализированный Банк развития организационно может выглядеть следующим образом.

Формирование ресурсной базы для Банка развития может осуществляться из бюджетных средств (Банк развития может стать основным механизмом использования средств Инвестиционного фонда, созданного на базе Стабилизационного фонда России), долгосрочных депозитов Банка России, эмиссионной деятельности на внешних и внутренних финансовых рынках, средств иностранных финансовых организаций, привлечения депозитов предприятий. При этом Банк развития не будет претендовать на статус универсального кредитного учреждения: его операции с физическими лицами и финансовыми институтами будут ограниченны.

Кредитная деятельность Банка развития может проводиться как напрямую (непосредственно с крупными предприятиями), так и через созданную агентскую сеть региональных банков, кредитующих средний и малый бизнес. Его программа кредитования должна распространяться на предприятия четко определенного круга отраслей, нуждающихся в государственной поддержке. Кредитование должно иметь четкий целевой характер — долгосрочное кредитование инвестиционной или экспортной деятельности предприятий обрабатывающих отраслей, — и поэтому предполагать более низкую процентную ставку, чем в коммерческих банках. При этом, имея в виду значимость Банка развития как ключевого государственного инвестиционного института, при определении его кредитной политики необходимо учитывать не только финансовое положение конкретных заемщиков, но и оценку кредитоспособности и перспектив развития отраслей российской экономики.

Помимо собственно кредитных программ Банк развития может осуществлять и различные формы финансирования: покупку долговых обязательств предприятий, лизинг, а также предоставлять услуги, такие как консультирование, отраслевые программы поддержки и т.д.

В конечном итоге развитие такого государственного института, как Банк развития, может в значительной мере содействовать решению стратегически важной проблемы — эффективному использованию государственных ресурсов для их трансформации в основной капитал, а также способствовать гармонизации структуры и устойчивому росту национальной экономики. Кроме того, указанная стратегия будет полезна и тактически, поскольку возможность получения кредитных ресурсов с приемлемыми параметрами по срокам и процентным ставкам будет стимулировать бизнес к большей прозрачности и цивилизованности организации товарно-денежного оборота и отчетности.

Безусловно, выбор такой стратегии не является очевидным или простым, поскольку предусматривает изменение концепции использования средств Стабилизационного фонда — инвестирование части их на внутреннем рынке. Однако сохраняющаяся благоприятная мировая конъюнктура цен и уже накопленный Стабилизационный фонд (на 1 октября 2005 г. — 960.7 млрд. руб., или 33.7 млрд. долл.) создают необходимые предпосылки для реализации амбициозных проектов развития, соответствующих складывающимся конфигурациям российской экономики и масштабу поставленных перед ней задач.