"Открыться, чтобы открыться"

Крупнейшее рейтинговое агентство S&P провело исследование информационной открытости российских банков и, в чем мало кто сомневался, признало ее явно не достаточной. По его методике, информационная открытость 30 крупнейших банков, обследованных S&P, оценивается в 36%, в то время как для 10 крупнейших банков мира она составляет 85%, а для крупнейших российских нефинансовых компаний, обследованных этим же агентством, - 50%. Главным "закрытым" параметром для банков остается структура собственности, которая, по мнению S&P, не отражает истинных владельцев банков. Только 5 из 30 исследованных банков называют поименно всех своих крупных (более 25%) частных собственников: МДМ-банк, Импэксбанк, Глобэкс, Собинбанк и МБРР. Так же у S&P есть претензии к раскрытию информации о структуре управления и размере вознаграждений высшего менеджмента.

В целом, оценку, данную указанным рейтинговым агентством, надо признать справедливой. Российский бизнес, как и все российское общество, не привыкло к открытости, а банки являются частью бизнеса и общества, причем далеко не самой "худшей". Не является такой результат новостью и для регулирующих органов. В частности, информационная открытость и, прежде всего, раскрытие информации о собственниках и основных процедурах принятия решений были включены в число параметров, проверявшихся в порядке выдачи заключения о возможности принятия банка в систему страховании вкладов. То, что прием в систему был очень либеральным и в нее прошли практически все банки из опрошенных S&P говорит о низкой "планке отсечения", а не о незнании надзорным органом этой проблемы.

Не так уж и парадоксален тот факт, что банки набрали в рейтинге открытости S&P меньше, чем крупнейшие предприятия. Он вытекает из того, что далеко не все банки занимаются публичными размещениями (акций и облигаций), что обязывает эмитента к высокому уровню открытости. Для ранее опрошенных S&P нефинансовых компаний привлечение ресурсов на открытом рынке является значительно более привычным.

Однако выводы, которые делает агентство, на наш взгляд, не являются бесспорными. Агентство считает, что недостаточная открытость информации является причиной недоверия к банковской системе (в частности, оно апеллирует к кризису прошлого года) и снижает уверенность в их надежности - у населения и инвесторов. Конечно, чем больше информации ты имеешь о своем потенциальном партнере, тем, теоретически, ты лучше оцениваешь риски работы с ним. Но это верно лишь в теории, на практике же есть два важных ограничения: во-первых, объем информации не должен превышать возможности потребителя ее переварить, во-вторых, потребитель должен обладать достаточной квалификацией для того, чтобы данную информацию правильно воспринимать.

По нашему мнению, информационная открытость вовсе не является ключевым фактором, влияющим на финансовое состояние банка. Да и само S&P отчасти подтверждает это: средний балл открытости по финансовой и операционной информации (то есть по деятельности собственно банка, которую, вообще говоря, потенциальные инвесторы должны оценивать в первую очередь) заметно выше (42%), чем по собственникам и менеджменту (29% и 32% соответственно). Имена собственников, равно как и порядок принятия ключевых решений, важны для профессиональных инвесторов, для большинства населения они в основном являются лишь поводом "посудачить на кухне". Связывать отток вкладов, наблюдавшийся прошлым летом, с незнанием народом имен владельцев и вознаграждения членов Совета директоров несколько странно. Вкладчики Альфа-банка пошли бы за своими деньгами вне зависимости от того, является ли основным владельцем банка человек по фамилии "Фридман", или же, например, "Вексельберг".

Еще одним аспектом открытости информации является ее, открытости, стоимость. Наверное, затраты на размещение на сайте всей возможно интересной инвесторам информации невелики, однако если она непонятна в силу низкой квалификации большинству посетителей сайта, то эти затраты не являются оправданными.

Любопытным нюансом данного исследования является то, что формально стремясь проанализировать крупнейшие банки S&P исключил из рассмотрения дочерние банки западных структур (кроме относительно небольшого Первого российско-чешского банка, который, как ни странно, оказался наименее открытым). В частности, туда не попали ММБ, Сити-банк и Райффайзенбанк, очевидно входящие в число крупнейших. Наверное, эти банки обладают достаточной открытостью (хотя было бы интересно сравнить их между собой), задаваемой стандартами материнских структур. Но тем самым S&P неявно признает, что для него российские банки (формально вышеперечисленные банки являются российскими, а не американскими, немецкими или австрийскими) априори делятся на две группы: те, кого в силу происхождения и проверять не надо, и те, кто не может быть идеалом уже в силу того же происхождения.

По нашему мнению, российская банковская система безусловно должна стремиться к открытости. Но эта открытость должна вытекать из интересов самих банков, приносить банкам конкретную пользу, а не рассматриваться как очередная обуза, навязываемая регулятором по шаблонам, принятым в других странах.